Давным-давно представители рода человеческого и понятия не имели обо всякой там психологии. Они ходили в звериных шкурах, жили в пещерах, ели мамонтов... Затем пришла пора цивилизации, и человечество стало задумываться не только о том, круглая ли земля или почему тела падают, а также и о том, по каким законам происходит общение, и почему так часто люди не могут понять друг друга или просто не в состоянии существовать вместе. И очень сильно не повезло тем народам, которые в своем развитии прошли фазу "людей-винтиков" в паровозе, везущем всех сразу к общему светлому будущему.
Как известно, прошло такую стадию и наше общество. И подобные установки, разумеется, не могли не повлиять на мировоззрение людей. Мы до сих пор уверены, что один человек от другого отличается только внешне. Именно этим и объясняется большинство конфликтов в общении людей.
Характеры людей различаются больше, чем их лица. И нет ни одного человека, который психологически полностью бы совпадал с другим! Понять, в чем же различия - ключ к решению многих проблем.
Но те, кто не повиновался и не выполнили то, что Бог попросил у Моисея, умер. Это было, по сути, предвосхищение жертвы Иисуса, на кресте, и Господь использовал его в качестве примера, когда говорил с Никодимом. Жертва Иисуса - для всего человечества, а не только для еврейского народа, как и бронзовый змей, возвышенный в пустыне. Иисус ясно говорит, что так и Он должен быть возвышен, «чтобы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».
Бог заключил завет с Его народом, который возник из рода Авраама, Исаака и Иакова. Благодаря этому завету священники левитов принесли жертвы животных и птиц за грехи людей, Иисус пришел, чтобы исполнить и завершить эту старую систему священства, став Самим Первосвященником для каждого из нас индивидуально. Кровь овец, телят, козлов и овнов могла покрывать только грехи людей до жертвы Иисуса, которые «удалили» и аннулировали прошлое, настоящее и будущие грехи человечества. Хотя наши грехи были «красными, как фиолетовые», через Иисуса Христа они стали белыми, как снег.
Боюсь, что в плане психологической грамотности мы в большинстве своем не так далеко ушли от наших пещерных предков. В частности, очень долго многие представляли себе, что все окружающие думают и реагируют по одному и тому же принципу. Именно поэтому попадались в периодических изданиях "полезные советы" для всех сразу, да и сами люди на кухнях консультировали друг друга: "сделай, мол, так-то и так-то..." И лишь впоследствии, ценой невероятных синяков и шишек, мы начали понимать: люди вовсе не одинаковые. Каждый человек реагирует по-своему, ведет себя по-своему, оценивает других по-своему.
У каждой личности своя система ценностей, cвоя мораль и нравственность. И подогнать всех под одну гребенку не получится никогда, если мы хотим жить в человеческом обществе, а не среди взаимозаменяемых интеллектуально ограниченных "винтиков".
Полезные советы "для всех" очень напоминают такой мысленный эксперимент: если эффективное, а главное, сильнодействующее лекарство не просто пустить в продажу, а... разлить по городскому водопроводу, то оно, конечно, станет доступным каждому и каждый может им полечиться. Но вот будет ли оно именно каждому на пользу? Ведь любое лекарство предназначено для лечения какой-то определенной болезни, а не всех недугов сразу. Точно так же и психологические рекомендации рассчитаны на разных людей. Ведь для каждого человека существуют свои стандарты реагирования, свои понятия о добре и зле, свои допустимые и недопустимые поступки...
Пример 1. Одна подружка, скромная и закомплексованная, жалуется другой - разбитной и не стеснительной: понравился мальчик, но никак не удается привлечь его внимание. Опытная знакомая безапелляционно отвечает; "тоже мне проблема! Подойди к нему и просто сядь на колени. До него сразу и дойдет".
Бедная девушка в душе ужаснулась, потому что подобное действие представлялось ей из ряда вон выходящим. Но если надо... И она решила сделать это - также, как принять горькую таблетку. Подошла к предмету своих чувств... И села молча к нему на колени. Однако то, что было полностью в характере разбитной подруги и парней из ее круга общения, а для скромной девушки казалось верхом неприличия, для ее возлюбленного оказалось совершенно шокирующим действием. Он просто не понял, чего эта девушка от него хочет, расценил ее действие буквально как нападение, шарахнулся от нее... И больше общаться с ней не пожелал совсем.
Хорош совет? Да, самой подружке такое радикальное действие помогло достаточно эффективно. И она посоветовала совершенно не со зла, а, наоборот, с искренним желанием помочь. И столь же искренне не понимала, почему ее знакомая предъявляет ей сейчас какие-то претензии. Кто же знал, что этот "ботаник" не оценит такого широкого жеста?
Большинство прогнозирует поведение собеседника по принципу "я бы на вашем месте". А собеседник вдруг поступает по-своему... Это расхождение во взглядах - причина многих размолвок во всех сферах человеческого общения, от социальной до интимной. Ведь очень трудно порой сориентироваться в ситуации, когда человек реагирует на ваши слова абсолютно неожиданно для вас. Скажем, вы от всей души делаете человеку комплимент. И один из ваших собеседников в ответ на это может просто расплыться в улыбке и потом все для вас сделает, а второй в ответ на искреннюю похвалу задумается и насторожится.
И примеров такого полярного реагирования можно привести сколько угодно.
Обида. Один на откровенное оскорбление ответит легкой усмешкой, а другой на невинную фразочку обидится крепче некуда; один затаит обиду в душе надолго, а второй выругается вам в лицо тут же, но через минуту-две снова будет вам улыбаться, как будто ничего не случилось.
Радость. Один улыбается уголками губ, хотя ему смешно просто до невозможности, а вы можете обидеться на него, потому что ему не понравился ваш анекдот; а другой хохочет во всю глотку, хотя ему и не очень на самом деле смешно, а вы будете самодовольно думать, что ваши веселые истории ему очень понравились. Мол, надо будет при случае рассказать ему еще несколько таких штучек.
Общение. Одному достаточно одного-двух близких друзей, а другой не может представить собственной жизни без целой оравы приятелей и знакомых. Один всю жизнь может просидеть в четырех стенах наедине с самим собой и чувствовать себя прекрасно, а другому обязательно надо быть на людях, причем их мнение для него будет решающим.
Проявление чувств. Один ходит за обожаемой дамой с цветами, ночует под ее окнами, усыпает розами ее путь, а другой молчалив, скрытен, однако у него сила чувства не зависит от степени демонстрации эмоций.
И женщина, которая привыкла оценивать внешние проявления, сочтет более сильными и достойными ответной любви чувства того, что с цветами, а молчаливый влюбленный будет незаслуженно отвергнут и забыт. А на самом деле чаще всего бывает так, что у первого "весь пар ушел в свисток" и от любви, как таковой, ничего не осталось. Или же он просто склонен к ярким демонстрациям и, добившись одной женщины, через некоторое время будет точно так же увиваться за другой. А еще бывает, что при такой системе ценностей мужчине ничего не стоит просто-напросто прикинуться любящим и внимательным: надо только дарить цветы и говорить комплименты. А потом, когда цель будет достигнута, можно с легкостью смотать удочки и ретироваться, оставив даму оскорбленной в лучших чувствах и разочарованной во всех мужчинах.
Как же во всем этом разобраться? Как понять, почему те или иные люди по-разному реагируют на подобные внешние раздражители?
Все дело - в типе личности. И основа любого психологического конфликта - непонимание личностных особенностей другого человека, его потребностей и убеждений. И прежде всего необходимо знать особенности собственного типа личности, свои слабые и сильные стороны.
Очень важно выбрать образ жизни, работу, друзей, любимых в соответствии со своим типом личности. Иначе потом придется мучиться всю жизнь.
Пример 2. Девочка терпеть не могла общаться со сверстниками: у нее это всегда плохо получалось. Да и они, в свою очередь, не любили ее, дразнили и высмеивали. И девочка очень полюбила читать книги: таким образом она просто отключалась от неприятного ей реального мира и путешествовала по выдуманным пространствам вместе с книжными героями. Она прекрасно чувствовала себя наедине с собственными мыслями, в своем собственном мире. И когда пришла пора выбирать профессию, она захотела стать библиотекарем: тишина, одиночество, горы книг. О лучшем нечего и мечтать! Закончив соответствующий институт, девушка по распределению попала... В крупную городскую библиотеку на абонемент. И началось. Целый рабочий день вокруг нее крутятся читатели. Одни просят совета, что лучше взять почитать, другие требуют записать их в очередь на дефицитные новинки, третьи умоляют срочно отыскать какую-то необходимую книгу. А еще пытаются и знакомство завести, и о каких-то пустяках поговорить - как будто не могут выбирать книги молча, раз уж явились! А потом начались какие-то встречи с читателями, конференции с писателями, семинары по повышению квалификации... В общем, вместо одиночества и тишины получила девушка совсем другое. А так как ее тип личности требовал уединения и погружения в собственный мир, на своей "любимой" работе она заработала тяжелый невроз.
А надо-то всего ничего: учитывать особенности своего характера и как следует изучать специфику будущей работы.
Однако для успеха в жизни мало знать о своих особенностях - важно еще и учитывать особенности других, имея в виду то, что они тоже принадлежат к определенным личностным типам, а эти типы имеют свою специфику. Вообще основа психологической грамотности - уметь видеть признаки тех или иных типов личности и понимать, чего от них можно ожидать. Какой стиль поведения выбрать, как построить беседу, чтобы она была успешной, как верно оценить действия того или иного человека. Ведь люди разных типов настолько по-разному реагируют на одни и те же вещи, что часто, если не знать особенностей такого реагирования, можно положительное действие оценить как отрицательное и наоборот.
Пример 3. Представьте себе школьный класс. Идет урок, на доске написана задача. Ученик Петров видит, что он легко решил бы эту задачу сразу двумя, тремя, а то и пятью способами. И тут его вызывают к доске. Петров понимает, что учителю нужен только один способ решения. Но какой из всех найденных способов лучший? Он этого не узнает, пока не испробует все пять. В уме это сделать трудно. Поэтому Петров медленно идет к доске, медленно берет мел, вертит этот мел в руках... И молчит. Ему самому понятно, почему он так поступает: ему нужно максимально протянуть время, пока он не выберет из пяти способов один, самый лучший. А тем временем потерявший терпение учитель ставит ему два и вызывает ученика Сидорова. Ученик Сидоров в это время как раз играл с соседом по парте в "морской бой" и, только услышав собственную фамилию, вскочил, не понимая, чего от него хотят. Однако тут же сориентировался в обстановке, быстро посмотрел в тетрадь соседа, увидел там начало решения задачи. И, стараясь не забыть увиденное (разумеется, абсолютно не понимая смысла), Сидоров пулей летит к доске и быстро записывает то, что запомнил. Тут звенит звонок, учитель довольно смотрит на доску и говорит: "Молодец, Сидоров, пять! А ты, Петров, учись!"
Ибо, если бы кровь быков и козлов и пепел коровы, окропленные нечистым, освятили их и принесли им очищение от плоти, тем больше кровь Христа, которая через вечный дух привела себя без пятна Бог очистит ваш разум от мертвых дел, чтобы служить живому Богу! И именно поэтому Он является Посредником нового завета, потому что Его смертью за искупление отклонений, совершенных в соответствии с первым заветом, тех, кого призвали получить обещанное им вечное наследие.
Давайте теперь посмотрим на падшую природу, с которой мы все родились от Адама и Евы. Они потеряли все свои чувства, они взяли на себя ответственность за диффамацию, и они совершают всякую нечистоту с жадностью. Но вы так не узнали Христа; если, по крайней мере, вы слушали Его, и если, согласно истине в Иисусе, вас научили о вашей прошлой жизни, лишите себя старика, который испорчен обманчивыми похотями; и обновляйся в духе своего разума и возложи на нового человека, созданного по образу Божьему, праведности и святости, которые дает истина.
…Итак, люди вовсе не одинаковые. Но если, покопавшись в истории человечества, можно определить, откуда у всех "гомо сапиенсов" две ноги, две руки, одна голова и тому подобное, - нельзя ли разобраться, почему при таком внешнем типовом сходстве у людей настолько разная психологическая сущность? Откуда это взялось?
Палеонтологи наверняка могут подтвердить, что любой живой организм имеет во много раз большую историю развития, чем "царь природы" - человек. (Правда, если не учитывать наших современных домашних животных, которые фактически выведены человеком). Однако уклад жизни, скажем, зайца или мышки практически не менялся все это время - потому что существует каждый вид, как только он устойчиво сформировался, практически в одних и тех же условиях. Поэтому и "характеры" у них из поколения в поколения сохраняются типичными и похожими друг на друга. Вообще у братьев наших меньших индивидуальное поведение одного представителя данного вида вызывает настороженность у прочих особей и как бы считается "ненормальным" (то есть не вписывающимся в норму). "Индивидуалиста и выскочку" в целях сохранения безопасности могут и скушать… Понятно, что такие примитивные мерки "ненормальности" характерны только для животных. Хотя и люди не так уж редко называют какого-то человека "ненормальным" только потому, что он живет не так, как большинство, имеет свои нестандартные взгляды и вообще чем-то выделяется из общего ряда. Но так ли уж эти "судьи" адекватны сами, если так все упрощают и оценивают себе подобных по критериям животного мира?
Разве вы не понимаете, что все, что попадает в рот, входит в матку, а затем выбрасывается в костыль? Но то, что исходит из уст, исходит от сердца, и это оскверняет человека. Ибо из сердца выходят злые мысли, убийства, прелюбодеяния, прелюбодеяния, блудники, ложные свидетельства, богохульство. Вот то, что оскверняет человека; но есть с немытыми руками, не оскверняет человека. '.
В нашей падшей природе у нас есть великая «способность» видеть что-то хорошее в наших глазах, но это на самом деле совершенно неправильно, и у нас есть большая проблема, когда мы хотим верить в ложь больше, чем правду. По этой причине Бог посылает им заблуждение, чтобы они могли поверить в ложь, чтобы все, кто не верил истине, но получили удовольствие от неправедности, будут осуждены.
Ведь для человека эти критерии не подходят в первую очередь потому, что разнообразие человеческих характеров, темпераментов и взглядов собственно и дало нам возможность занять большую территорию для существования и стать "человеками разумными". Да, у так называемых "коллективных насекомых" (муравьи, пчелы термиты) тоже имеется определенное "разделение труда" - или внутривидовая специализация, однако она формируется раз и навсегда: если уж родился рабочей пчелой, никакой карьерный рост тебе не светит, да ты к другому виду работы и не предназначен… Поэтому всю жизнь таскай мед в улей. Или, скажем, голова у муравья-охранника только затем и имеется, чтобы служить "затычкой" для входа в муравейник… Ну, еще, наверное, он в нее ест. А думает за него природная инстинктивная программа внутривидовой специализации. А человек может быть предрасположен к целому направлению той или иной деятельности. Важно только разобраться - какой именно, поскольку его "специализация" не единственная и не окончательная, и никакой инстинкт ему не подскажет, какую работу ему выбирать.
Царь Давид, который написал большую часть книги Псалмов, является последним, восьмым сыном семьи, его родители много лет выходят замуж за свое рождение, поэтому он не мог говорить о грехе своих родителей, чтобы вывести его из брака. Но Давид понимал, что значит рождаться с угасанием природы, которое передается из поколения в поколение.
Так ходить, как дети света. Ибо плод света - во всей доброте, в праведности и в истине. Изучите то, что приятно перед Господом, и не принимайте участия в бесплодных делах тьмы, но скорее осуждайте их. Потому что стыдно только сказать, что они делают втайне. Но все это, когда осуждается светом, раскрывается; потому что то, что порождает все, - это свет. Вот почему он говорит: «Проснись, кто спит, вставай из мертвых, и Христос осветит тебя».
Оказывается, когда наши далекие предки ходили в шкурах и ели мамонтов, они, не имея понятия о психологии, тем не менее заложили основу разнообразия человеческих личностей. Психологическая специализация человека началась с его объединения в стаи. В отличие от стада, где все кучей и нет никакой особой организации, в стае есть свои обязанности и должности. Скажем, стаю нужно защитить от нежелательных гостей - значит, нужны охранники. Надо питаться - значит, нужны "стратеги", которые рассчитают, где и в какое время вероятнее всего найти добычу, а также загонщики мамонтов и разделыватели туш. Потом, еду надо приготовить - значит, нужны "кулинары" и хранители очага… Потом, не только мясом жив человек: значит, в стае нужны собиратели грибов, ягод и тому подобного. Кроме того, нужно размножаться - значит, в стае будут и самки с детенышами, которые занимаются непосредственно воспроизводством молодого поколения, и воспитатели. Ну, и разумеется, у каждой стаи должен быть вожак… Вот сколько специальностей было в самой примитивной человеческой первобытной общине! Но мало того: если человека, пусть даже первобытного, заставлять делать что-то из-под палки, то получится у него не очень хорошо и не очень результативно. Иными словами, чтобы все обязанности выполнялись добросовестно, на уровне естественного отбора нужны были люди с определенными склонностями к тому или иному виду работы. Таким образом, наш социалистический принцип "от каждого по способностям" имеет гораздо большую историю, чем может показаться.
Ибо плоть обращается против Духа и Духа против плоти: они противоречат другим, поэтому вы не можете делать все, что хотите. В заключение, когда человек приходит к греху и «царствует своим» и начинает искать Бога для прощения, духовные глаза начинают открываться. Даже вещи, которые казались невероятными раньше, начинают иметь смысл, и если они действительно хотят, Иисус Христос будет признан.
Покаяние и полная капитуляция, называющая Иисуса Господом всем сердцем, открывает дверь нового рождения Духа через Святого Духа. Так начинается война между «плотью» и Святым Духом, поскольку они находятся в полной оппозиции и не кончатся, пока мы не покинем наши человеческие тела вместе со своей падшей природой. Слава Господа за жертву Иисуса Христа, через которую мы получаем спасение и вечную, чистую, прекрасную жизнь без слез и боли.
Разумеется, в разные периоды существования человечества потребность в разных "психологических специализациях" была разной. В одно время требовалось больше воинов, в другое - больше охотников… но так или иначе разделение труда начало закрепляться и совершенствоваться. И специализация продолжалась в разных направлениях. Все это давало человеку большую приспособляемость в самых разных условиях. И в результате за сравнительно короткий период эволюции (а 30 тысяч лет по меркам палеонтологии - мгновение!) человек как вид сохранил устойчивость и более того, за счет такой способности приспособиться к изменяемой среде (именно в силу своего гибкого "разделения труда") человек занял всю более-менее пригодную для жилья территорию и стал, как у нас любят говорить, "царем природы". Таким образом, различные психологические структуры человека были нужны для выживания гомо сапиенса как вида. То есть получается: главное условие выживания и процветания - индивидуальный подход! Помнить бы это всем, кто до сих пор желает все человечество постричь под одну гребенку.
Эта истина полна силы для вечности, но и для того, что мы здесь сейчас живем. Статья, вдохновленная тем, что мы часто слышим: грех - это грех, не большой или великий грех. Пока у нас есть двойные единицы измерения, если у нас есть двойной язык и говорят, что улица хочет делать, но мы сделаем то, что считаем более комфортным, люди не приблизится к нам.
Она показала, что проблема внутренних выборов заключается в том, чтобы добрые люди могли принять как можно больше решений. Мы не провиденциальная вечеринка, идеальная вечеринка, где все мужчины идеальны. Идея и вызов - это то, как многие хорошие люди приходят к решению в определенный момент. И на внутренних выборах, во внутренних соревнованиях, задача каждого из нас состоит в том, чтобы привлечь больше людей к тому, чтобы руководствоваться тем партией, где его ждут люди.
Разумеется, чем дальше. тем больше приспосабливаемость людей основывалась на интеллекте. А вот первобытная "специализация" затерялась где-то в области бессознательного. А в результате и стала фундаментом для образования той самой разной психологической структуры, о которой мы и говорим.
К примеру, сколько уже написано, и не только мной, об "охотничьей природе" человеческого азарта! А ведь так и есть: азартные люди - это "потомки" первобытных охотников. И когда говорят, что такой игрок никогда не может вовремя остановиться - этому тоже можно дать объяснение: ведь охотник обязан был добыть еду не только для себя, но и для всего племени, раз уж "специальность" у него такая. Вот и закрепилось у него стремление добывать все больше, больше… и чем больше, тем лучше. А то, что потомок этого охотника, выходя из казино, редко когда делится выигранным со всем своим "племенем" - это уже накладки цивилизации. К тому же если он выходит из игорного заведения практически без штанов и делиться ему нечем - так хорошо хоть жив остался. У его первобытного "предка" понятие "проигрался в пух и прах" было равнозначно тому, что верх брала потенциальная добыча.
Если примеры продолжать, то артистичные люди наверняка занимались в первобытной стае обучением молодежи (в том числе и демонстрацией на примере - как, скажем, надо правильно ловить мамонта). Пунктуальные и педантичные люди, к тому же склонные к монотонному труду, скорее всего, были хранителями очага (у которого надо сидеть сутками), исследователи искали новые формы выживания… Сюда входит и различие темпераментов (медлительному - одна работа, активному - другая), и экстра- и интровертивность (тот, кто хочет жить отдельно от других, вполне мог существовать невдалеке от стаи и охранять ее дальние подступы, а любители общения могли быть загонщиками, работающими всегда вместе), и разная активность в разное время суток (сторожить, конечно, лучше ночью, а вот собирать дары природы лучше рано утром, пока другие все не обобрали).
В общем да. Но не обязательно напрямую. Точно так же, как у белых родителей вполне может быть темнокожий ребенок, если кто-то из них когда-либо оказался в кровном родстве с представителем негроидной расы. Психологическую акцентуацию можно получить и от бабушки, и от прадедушки… Но это только, так сказать, "базис". А вот "надстройка" может зависеть и от системы воспитания, и от окружающей обстановки, и от множества других факторов. Да, характер ребенка не всегда совпадает с характером матери и отца. Но с другой стороны, дети всегда бессознательно копируют поведение родителей. И таким образом, если модус жизни родителей и измененная окружающая обстановка накладываются на то или иное личностное ядро - смесь может быть самая непредсказуемая. Поэтому хочется предупредить, прежде чем мы перейдем к разговору о свойствах того или иного типа личности: "чистых" типов личности не бывает. Все люди в той или иной степени "смешанные", и разбираться прежде всего следует с тем, что в какой степени у каждого из нас выражено. Также нет типов хороших и плохих: все человеческие склонности могут найти себе адекватное применение. Нужно только знать, в каком направлении искать и что лично вам подойдет больше всего (то есть знать свои собственные особенности личности). А то получается, что люди выбирают себе профессию, что называется, наперекор самим себе. А потом всю жизнь мучаются, что и карьеру никак не сделают, и денег зарабатывают мало, и удовольствия от работы нет, и вообще жизнь не удалась.
По той же причине нелепо копировать родительские увлечения или профессию (к тому же у мамы и папы могут быть достаточно разные психологические акцентуации). Потому что свойства того или иного типа личности вовсе не обязательно проявятся у вас в том же виде, что и у родителей. Да и столь любимые в советский период рабочие династии - тоже явление не очень продуктивное. Например, если сын квалифицированного рабочего унаследовал его способность к мелким манипуляторным функциям, но при этом еще получил характер исследователя и умение нестандартно мыслить - что ему делать у станка? Он вполне может стать, к примеру, классным хирургом. И совершенно зря иные родители правдами и неправдами хотят, чтобы дитятко стало наследником не только их капиталов (это реже), но и их профессии. А потом удивляются, почему это из их одаренного в детстве ребенка выросла такая в общем-то посредственность, которая звезд с неба не хватает.
В принципе человек ко всему может приспособиться - в том числе и к случайно выбранной профессии, и к модусу жизни, ему не свойственному… Но вообще-то сменить сам род деятельности и структуру общения на более подходящую, даже при всех кажущихся сложностях - все равно намного проще и дешевле во всех отношениях, чем перекраивать свою психологическую сущность. Скажем, человеку двухметрового роста можно служить на подводной лодке, если он станет передвигаться на четвереньках. Но вот только насколько быстро и хорошо он будет выполнять свои служебные обязанности, многого ли добьется, и будет ли у него хоть какая-нибудь перспектива в этой области? Не говоря уже о том, что вряд ли он от такой деятельности получит какое-то удовольствие… Мало того, кое-что вообще может быть за пределами психологической приспособляемости человека. И пытаться притерпеться к роду деятельности, в принципе вам не свойственному даже близко, - это столь же разумно и продуктивно, как двухметровому человеку ради службы на подводной лодке обращаться к хирургам: мол, не отрезали бы вы мне ноги, а то неудобно.
Тем не менее многие люди, вместо того чтобы выбрать направление работы, структуру общения, спутника жизни и т.п. по своему "психологическому вкусу", начинают "бороться с собой". Это занятие - одно из самых бесперспективных. И победителей в такой борьбе не бывает. Вот представьте себе, что, скажем, на фехтовальную дорожку вышел спортсмен со шпагой - один. И начал фехтовать сам с собой. Кто победит? Один из моих клиентов сказал, что победит шпага. И это точно: по крайней мере, человек в любом случае останется в проигрыше… Нельзя достигать успеха ценой насилия - особенно насилия над самим собой! Поэтому (в том числе) у таких "борцов" зачастую и нет уверенности в себе, что они постоянно сами себя побеждают.
Таким образом если вы хотите добиться успеха в жизни, или в руководимой вами структуре получить от сотрудников максимальную отдачу, прежде всего стоит разобраться, на каком поприще наиболее продуктивно будет работать тот или иной человек (да в конце концов - и вы сами). Более того, во всем обществе обстановка будет более спокойной, а деятельность - результативной, если не подходить ко всем людям с обобщенной меркой.
В принципе ученые давно заметили, что разные люди ведут себя по-разному. (Другое дело, что в определенные времена упоминание об индивидуальности каждого человека считалось никому не нужным и даже вредным.) Однако существует множество научно обоснованных классификаций человеческого характера. Все они, безусловно, имеют право на существование, так как относятся к различным областям жизни человека. Например, очень много классификаций одной только человеческой памяти: по объему (большая, маленькая), по образности (конкретная: даты, номера телефонов, адреса - и событийная: случаи из жизни, разные истории, лица), по анализаторам (слуховая, зрительная, вкусовая, осязательная). Точно так же можно классифицировать и различные реакции человека.
И здесь нельзя не упомянуть подробнее об известной классификации Павлова: флегматик, холерик, меланхолик, сангвиник. Строго говоря, она должна правильнее называться классификацией Гиппократа-Павлова: хотя бы потому, что от Гиппократа взяты как минимум термины. Древние греки полагали, что психологическая конституция и поведение человека определяется влиянием различных жидкостей, находящихся в его организме, отсюда и названия (скажем, сангва - кровь, холе - желчь, мелайна холе - черная желчь…) Разумеется, такие познания в медицине оставляют желать лучшего по сегодняшним оценкам, но тем не менее так или иначе классификация по темпераменту берет свое начало именно с этих времен. Что же касается лично И.П.Павлова, то он считал, что "причина индивидуальных характерологических особенностей обусловлена процессами возбуждения и торможения в нервной системе". И определял темперамент как комбинацию таких понятий, как "сила" и "уравновешенность". То есть "сильный уравновешенный" - сангвиник, "сильный неуравновешенный" - холерик, "слабый уравновешенный" - флегматик, "слабый неуравновешенный" - меланхолик… Однако понятие "силы-слабости" (как устойчивости к стрессам) и "уравновешенности" (как соотношения процессов возбуждения и торможения в нервной системе) не являются именно психологическими характеристиками личности (не говоря уже о том, что сам Павлов по специальности - физиолог). И такая классификация в общем-то не отражает личностных особенностей человека - не говоря уже о том, что и стрессы, и возбуждение могут для разных людей являться разными - одного выведет из себя одно, а другого- совсем другое… Но ни психологическую совместимость людей, ни их профессиональную склонность определить по этой классификации в принципе нельзя. Ну, в крайнем случае - очень и очень приблизительно. Вообще темперамент - это то, что в медицине называется "моносимптом". По одному темпераменту определить всю личностную структуру невозможно, точно так же как нельзя диагностировать болезнь, исходя, скажем, из наличия или отсутствия одного только насморка… Кстати, медики интуитивно не приняли эту классификацию как основополагающую. Тем не менее советской психологии это не мешало применять ее как основополагающую и практически единственную. Именно на основе такой классификации (которая к тому же позволяла делить людей на плохих и хороших, потому что сильный - вроде как хорошо, а слабый - плохо) талантливый художник или актер из-за своей излишней эмоциональности (необходимой ему для творчества) или нестандартного восприятия мира становился "плохим", а "сильные и уравновешенные" люди - строго говоря, обычные советские бюрократы - успешно делали карьеру. Собственно говоря, вот теперь мы и имеем такую "верхушку", которая устойчива к любым воздействиям и ни на что не реагирует. И когда в очередной раз вы услышите, что такой-то начальник не платит подчиненным зарплату и не реагирует ни на какие их голодовки, можете не удивляться, откуда такие берутся.
Собственно говоря, наши психологи-идеологи тем и скомпрометировали психологию как науку, что взяли довольно однобокую классификацию и возвели ее в ранг абсолюта. К тому же классификация эта весьма неустойчива, поскольку темперамент человека зависит в том числе и от различных внешних условий. Скажем, вполне можно оставаться сильным и уравновешенным сангвиником, наблюдая медведя в клетке зоопарка. А вот когда придется того же медведя встретить в лесу без намордника… тогда от вашей силы и уравновешенности не останется и следа.
Если есть разные типы личности и это необходимо учитывать для успешного общения - тогда как же как определить, к какому типу принадлежит тот или иной человек и, самое главное, чего от него можно ожидать? А для начала, как разобраться с собственным характером, реакциями и потребностями?
Я предлагаю вам одну из классификаций, которая определяет взаимоотношения человека в обществе и в значительной степени предопределяет его будущее. Это так называемая классификация Леонгарда-Кречмера : но она взята не потому, что объясняет все и сразу. Просто она наиболее удачно решает некоторые практические проблемы человеческих взаимоотношений.
Вообще, о типах личности написаны целые книги. И набрасывая итоговую картину "психологического портрета" человека, хорошо бы, помимо основной типологической классификации, учесть и тот же темперамент, и память, и тому подобное. Но разумеется, такую полную картину хорошо составлять в кабинете специалиста. А заочно можно сделать лишь первые эскизы, разумеется, не претендующие на истину в последней инстанции.
Заказы «Электронного доктора» , наиболее подходящие к статье:Я хочу быть адекватным
Я хочу быть богатым психологическая грамотность , структура и качества личности, черты характера .
© Нарицын Николай Николаевич
врач-психотерапевт, психоаналитик
г. Москва
Аркадий Ипполитов и Любовь Аркус. Фото: Арсений Несходимов для Republic
До 1 октября в музее-заповеднике «Царицыно» проходит выставка «Люди должны быть разными» . В ней много необычного. Это работы студентов центра Любови Аркус , первого в России центра творчества, обучения и социальной абилитации для взрослых людей с аутизмом. А организовать выставку помог искусствовед Аркадий Ипполитов , хранитель отдела итальянской гравюры Эрмитажа и куратор многочисленных выставочных проектов. Если вы еще не были на выставке, обязательно сходите. А пока – почитайте, какое отношение искусство имеет к аутизму, какие художники нравятся студентам центра «Антон тут рядом» и на что похожи их собственные рисунки.
– Есть ведь разная благотворительность, почему вы взялись за такую неизлечимую проблему – аутизм? И при чем здесь вообще искусство?
Аркадий Ипполитов: В нашей стране аутизм – проблема в достаточной степени новая, как будто недавно открытая. Но на самом деле это проблема общечеловеческая, и мое мнение, что общечеловеческими проблемами важно заниматься вне зависимости от того, есть шансы на излечение или нет. Я могу про себя сказать: я, конечно, оказался в этой истории только благодаря моему общению с Любой. Но потом я подумал, что я конкретно могу сделать? Я работаю в Эрмитаже c 1978 года и делаю проекты, которые по большей части связаны с классическим искусством, но я связан и со многими современными художниками. И когда мы поняли, что хотим сделать такой социальный проект, у нас была идея делать его именно с ними. Мы хотели передать, что искусство – это поле свободы, что в искусстве нет понятия нормы. Это ведь и роднит его с темой аутизма. Мы все время говорим: нормальный человек, нормальные отношения. Но что такое норма и есть ли она вообще? В искусстве нет этой нормы, которую нужно «съедать» каждый день.
И тот уход от социального мира со всей его «нормальностью», который есть в аутизме, он интересен и он художественен. Так и родилась идея показать не выставку работ «других людей» или «другого искусства», а показать вместе работы аутистов и современных художников. И надо сказать, что сами художники с этой концепцией согласились, но этот проект, к сожалению, не реализовался. А потом, когда я увидел в «Царицыно» их прекрасную коллекцию так называемого самодеятельного искусства, в основном советского, я понял, что это как раз то, что нужно. И родился это проект под названием «Люди должны быть разными». Причем мы долго обсуждали в этом названии слово «должны» и все-таки включили именно его.
– А какие были варианты? «Могут»?
Ипполитов : Могут, да. Были какие-то более мягкие варианты, были опасения, что слово «должны» в данном контексте несколько пугающе звучит, хотя мне так не кажется, и я настоял на своем.
Любовь Аркус: Это долженствование, насколько я поняла Аркадия, не означает, что ты должен быть разным. Тот, кто на тебя смотрит, он должен понимать, что ты можешь быть таким, а можешь быть другим – имеешь право. Но вот понимание, что люди могут быть разными, – это долженствование любого человека.
Елена Волкова. Коллекция «Царицыно»
Ипполитов : Мы исходим из идеи, что все люди разные, но не все это понимают.
Аркус: Это надо напечатать большим шрифтом (смеется). Я хотела в ответ на ваш первый вопрос сказать вот что. В нашем обществе, которое так странно зависло между гипертрофированной, почти комичной буржуазностью и остатками тоталитарной системы, слово «благотворительность» неуместно, – это мое мнение. Потому что благотворительность и филантропия бывают только в таком обществе, где есть социальная структура, есть иерархия ценностей, система социальной защиты, а также какой-то регламент – куда идут налоги, например. В таких условиях рождается благотворительность как способ оказать помощь тем, кто недостаточно ее получает по существующим законам. А у нас это не благотворительность, это правозащитная деятельность, то есть это борьба за права человека на лечение или за право вырваться из полной деклассированности, за право ребенка обрести семью, за право человека умирать в достойных условиях. Это и фонд «Вера», и фонд «Подари жизнь», и фонд «Адвита», и фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам», и «Обнаженные сердца», и «Выход», и многие другие. Общество должно перестать бояться и должно просто признать, что все люди разные. И это будет на пользу не только этим «другим» людям, а прежде всего на пользу самим себе. Потому что как только человек расширяет границы своего понимания мира, его жизнь меняется.
«У нас это не благотворительность, это правозащитная деятельность»
И второе, что я хочу сказать, отвечая на вопрос, почему именно это направление мы выбрали. В русские народные сказки, как и в любые мифы, на самом деле все самое важное заложено, все жизненные схемы здесь примерно описаны. Так вот, когда видишь очень много зла, ты понимаешь, что мир бесконечен, что зло бесконечно, и человеческое несчастье, и человеческая потребность в помощи – тоже бесконечны. И в этом своем лесу, по которому ты идешь, выбирая свою дорогу, ты встречаешь ровно те вызовы, которые даны тебе. То есть я не считаю, что любой человек должен делать то, что делаю я. Другому человеку могут быть даны другие. А у тебя те, какие есть. И ты должен по крайней мере стараться на них отвечать. Не получается – пусть не получается, это другой вопрос, у каждого свои силы. Но сколько ты можешь, ты должен постараться сделать.
– И все-таки та стезя, которую вы выбрали, – она, может, самая тяжелая. Проще вызвать сострадание, если речь идет об инвалидности, умирании, детях, бездомных. Но как достучаться до людей, когда речь идет об инаковости, и сделать так, чтобы люди начали ее принимать?
Ипполитов : Вы знаете, я могу, наверное, про это рассказать, ведь я тоже не был изначально включен в эту систему, я в ней не работаю, я занялся этой проблемой со стороны. И вот как я это понял. Я специально в этом году завел себе группу детей, которым преподавал, 11–12-летних, очень продвинутых и умных. Мне это было просто интересно, ведь я занимаюсь совсем не детскими выставками, а здесь появлялась возможность поговорить об искусстве с детьми. Ну и, в частности, мы говорили об этом проекте в «Царицыно». Я рассказывал о нем и получил нормальный детский вопрос: а зачем это делать, зачем тратить силы на какую-то выставку, если люди больны? Здесь, конечно, отдельный вопрос по поводу того, больны они или нет. Но имелось в виду, что они не такие, как мы, и такими, как мы, все равно никогда не станут. Хотя опять же сразу встает вопрос – кто такие эти «мы», кто такие «как все» и прочее.
Самуил Рубашкин. Коллекция «Царицыно»
Детям я ответил, что это делается для себя и что некие наши поступки, не имея прямой практической выгоды, гораздо важнее, чем многое другое. И это чувствуют все люди, которые работают с центром. Сейчас я понимаю, что отрицание этой работы по большей части формируется чисто умозрительно, но как только ты сам с этим сталкиваешься, ты чувствуешь абсолютно другой мир, ценность которого сразу становится необычайно важна. Вот, например, с тем же самым искусством – никто ничего до сих пор не может определить, что это такое. Да, наверное, и невозможно это определить. Ведь давно уже ясно, что искусство никакое не отражение действительности. Но, наверное, мы все понимаем, что в первую очередь это выражение себя. А вот как почувствовать себя, понять и защитить? Это тоже одна из важнейших задач художника. И это то, что аутистам дано с рождения.
Аркус: Откуда идет страх? Страх появляется, когда человек видит какие-то внешние проявления, но не понимает, что это значит. И потому возникает инстинктивное желание увести своего ребенка, уйти самому, сказать: какого черта я должен вот здесь это видеть, тут этому не место и так далее. А что мы сделали? Мы создали такое интеграционное пространство, сначала 400 кв. м, потом еще 400 кв. м. Сотрудников здесь столько же, сколько ребят. Здесь все чувствуют себя в безопасности, а ребятам обеспечены ежедневная коммуникация, обучение и просто жизнь. Академик Асмолов сказал о нашем центре: «Здесь создан для них Театр жизни». Не что-нибудь, а обычная жизнь, где у них есть дружба, ревность, любовь, уважение, – все, что есть в обыкновенных наших жизнях. У них есть завтрак, обед, чаепития, мастерские, обучение, живопись, музыка – все, что положено человеку в этом самом возрасте. Аркадий говорит о том, что никто так не открыт на самом деле, как люди с аутизмом. И это сразу и всем видно. Вот, например, сотрудники «Газмпром нефти», которые один раз пришли к нам, сейчас – наши постоянные волонтеры. И это не потому, что у них корпоративная ответственность или что-то, они сами захотели регулярно к нам приходить. Вы понимаете, тут же невозможно заставить. И у нас правда растет число волонтеров – от студентов до пенсионеров. И есть этому объяснение. Вы говорите, как вы делаете так, чтобы люди могли этому сочувствовать? Я отвечу вам – очень просто. Дело в том, что наши ребята – зеркало. Не нужно взывать к жалости, к состраданию, к политкорректности, к вежливости. Нужно показать этот мир как зеркало. И каждый себя в нем узнает. Каждый найдет своего двойника. Каждый почувствует, что на самом деле ему гораздо лучше здесь, чем в офисе.
– Потому что в этом мире нет никаких защит, они просто не нужны?
Аркус: Потому что прессинг социального контроля, который мы испытываем все время, этот террор из тысяч условностей – уходят. В «нормальной» жизни нам самим все время приходится подстраиваться, скрывать, что на самом деле мы так не чувствуем, так не думаем, что мы не такие веселые, что нам часто совсем не хочется улыбаться. Все это мы должны скрывать, натягивая на лицо что-то другое. Так вот в нашем мире все это можно совершенно спокойно с лица снять. А вместо этого – погрузиться в очень глубокий мир.
Каждый человек в чем-то инвалид. А в чем-то нет. И вот это разделение – оно меня пугает.
«Мы исходим из идеи, что все люди разные, но не все это понимают»
– Как вам кажется, проекты, как ваш, позволят со временем в нашем обществе расширить границы такого пространства, сделать его больше – 400 кв. м плюс еще 400 кв. м?
Аркус: Оно уже расширяется. Наши ребята с аутизмом уже играют на сцене БДТ на регулярной основе в спектакле «Язык птиц». И в Москве гастролируют в Электротеатре. Вот Аркадий много-много лет, всю жизнь работает в Эрмитаже. В Эрмитаже была наша выставка, а теперь такая потрясающая выставка в «Царицыно». Понимаете, это не то чтобы какой-то подвал, где мы выставили работы наших деточек. Придите, пожалуйста, посмотрите, это серьезные музеи, главные музеи. Это серьезнейший куратор, какой только может быть на свете. Это жизнь, а не понарошку. И все это и есть расширение этого пространства.
Или, к примеру, у нас есть проект «квартиры сопровождаемого проживания». Понимаете, что это такое? Есть наш центр, где ребята с нами с 9:30 утра до пяти вечера. Некоторые после этого уезжают домой, а другие едут в наши «квартиры». Там они учатся жить без родителей. Для людей с аутизмом это большая проблема, всю жизнь они с родителями, и это неразрывная связь. И получается, что они, в общем, беспомощны в реальной жизни, и сами родители это понимают. Для того чтобы люди научились жить самостоятельно, мы создаем для них еще одно пространство, где живут наши сотрудники и обучают их не только бытовым навыкам, но прежде всего самостоятельности. Так вот в первый раз, когда мы снимали квартиру для такого дела, все нам отказывали. Узнавали, в чем дело, и говорили: «Не-не-не, ребята, нет-нет-нет, пожалуйста, нет, мы ищем нормальных клиентов». А сейчас хозяйка одной из наших квартир приходит к ребятам пить чай и на всякие наши праздники.
– Здорово.
Аркус: Нет, это я не то что рассказываю вам рождественские истории, я просто вам говорю о том, что когда ты подходишь близко, очень близко, то страх исчезает.
– Расскажите про выставку. Как вы ее готовили, в чем была концепция? Почему отказались от идеи с современными художниками?
Ипполитов : Времени ушло довольно много. Общая идея скооперироваться с художниками зародилась еще году в 2009-м, даже не было еще центра «Антон тут рядом». Но я довольно много сделал, в первую очередь смотрел работы, разговаривал с художниками. И все было, можно сказать, на мази, но, в общем, как-то ушло в песок по организационным причинам. А здесь родилось. Наталья Юрьевна Самойленко, когда она была еще директором «Царицыно», показала нам выставку чудесной коллекции музея на ВДНХ, собранную еще в советское время. Там были самодеятельные художники, которые рисовали для себя, ни на что не рассчитывая. Их работы еще называют не очень правильным словом «наивное искусство».
И тут же возникла идея этого нашего проекта, и он в конце концов реализовался. Вся работа велась в очень тесном сотрудничестве с музеем «Царицыно» и центром «Антон тут рядом», у которого прекрасные преподаватели и прекрасные классы. Я смотрел рисунки, которые были сделаны совершенно не для выставки. И это был трудный отбор. Мы старались представить всех студентов центра, но в итоге все равно отбирали, конечно, по принципу самых лучших, самых выразительных работ. Хотя с аутистами так же, как и с детскими рисунками. Детских рисунков не бывает плохих. Есть просто хорошие и есть очень хорошие детские рисунки – и это связано с открытостью детей. Правда?
Петя Капитанов. Центр «Антон тут рядом»
– Мой сын рисует цунами…
Ипполитов : Вот цунами! Прекрасно же рисует, да? Потому что он рисует цунами так, как он его чувствует, и так, как он хочет это сделать. Он не рисует цунами для того, чтобы какой-то куратор нашел это цунами и сделал проект, а после этого он поехал бы на биеннале, получил бы суточные, ну и так далее.
Аркус: И он не гуглит до этого: «Цунами в тренде?»
Ипполитов : Это и дает такой эффект. У аутистов, как у детей, плохих рисунков не бывает. И ровно по этой же причине они не думают о выставках, кураторах, о художественном мире, они передают свой мир, и все. Этот мир очень отличается от детского. Мир аутиста – это закрытый мир, но это и уравнивает его с детской открытостью.
– Как?
Аркус: Может, я попробую объяснить то, что говорил мне Аркадий. Он говорил, что ценность и детского рисунка, и рисунка человека с аутизмом – в этом совершенном отсутствии какого бы то ни было постороннего искусству соображения. Это просто выражение себя. Но если ребенок это делает от простодушия и от совершенной невинности, то у человека с аутизмом…
Ипполитов : У человека с аутизмом в этом есть защита своего внутреннего мира. Эта его замкнутость оказывается равна детской наивности. Потому что на самом деле у них есть удивительная способность сохранять в себе независимость и детство. Ведь детство – независимо, не в плане самостоятельности человека, а в смысле независимости суждений.
И потому все, что есть в этих рисунках, вместе дает очень ценное переживание, оно позволяет превратить эту выставку не просто в социальный проект, а в некое художественное высказывание. По-моему, у нас это получилось. И во многом, мне кажется, это удалось благодаря прекрасному дизайну, который сделал Эрик Белоусов. Он сразу, как это увидел, предложил мне идею, а я понял, что из этого выйдет. Все рисунки повешены очень свободно, они как будто парят в воздухе. А каждый рисунок – это некая драма. Ее нельзя вербально выразить, но это ощущает любой зритель. И эта драма растворена в пространстве, которое дает эта архитектура XVIII века, большие окна, парк, который все это окружает. И там эта драма переживается с легкостью, и ты как будто становишься собой, и во многом это облегчает твою жизнь.
Аркус: Любое творческое переживание – это драма. Чем отличается детский рисунок от рисунка человека с аутизмом? Общее – это абсолютное простодушие, отсутствие социального элемента. У ребенка социальный интеллект еще не развит, а у человека с аутизмом его просто нет. У него может быть очень серьезный интеллект другой, но социального – нет. А различие заключается в том, что человек с аутизмом с рождения или с какого-то другого возраста – я, к сожалению, не могу до конца почувствовать то, что чувствуют они, – переживает огромную, огромную драму.
– Одиночества?
Аркус: Одиночества, да. И на самом деле понимание своего положения. Страстное желание выйти из этой оболочки, в которую он закован – и невозможность это сделать. Почему им так нужен контакт? Потому что человек, который обнаруживает эмпатию и валентность, кажется избавителем и проводником. Если случилась коммуникация, за ней чаще всего последует обучаемость навыкам. И часто – какой-то внутренний прорыв.
Аркадий отобрал несколько работ Кати, нашей студентки. Так вот, она заговорила в 30 лет в нашем центре. И заговорила после занятий с прекрасным логопедом, после занятий живописью – но прежде всего потому, что ее нынешний образ жизни наполнен контактами с людьми, которые испытывают к ней интерес и уважение. Механизм очень прост. Катя прежде считалась необучаемой. У нее прекрасная мама – учительница, поэт, и их никуда не брали. Никогда не забуду ее слов по телефону, когда она сказала: «Вы, конечно же, нас не возьмете!» Я ей ответила: «Конечно же, возьму!» Преподавателям, которые с ней занимались, удалось вступить с ней в контакт. А дальше пошла и немножко речь, и другие навыки. Понимаете? У маленькой Кати огромный накопленный опыт одиночества в социуме и отверженности. Но, когда она наконец взглядывает на тебя исподлобья, ты видишь в этих умных глазах, что это все там под спудом, все-все-все, что может чувствовать человек.
– Какая живопись нравится людям с аутизмом?
Ипполитов : Абсолютно разная. Наши преподаватели очень много работают, показывают им многие и очень разные произведения искусства. Но вообще-то самый востребованный художник у нас Матисс. А, например, «Последний день Помпеи» Брюллова никому не понравился. Хотя у меня в детстве это была одна из любимых картин. Здесь восприятие искусства во многом очищается точно так же, как когда с детьми разговариваешь о картинах. Тебе после всех искусствоведческих книг, всех умных вещей, которые уже сказаны, этот диалог часто дает гораздо больше импульса, чем какая-то специальная литература, этот очищенный взгляд оказывается очень ценен.
Аркус: Я разговаривала с нашими преподавателями. Они говорят, что реализм не воспринимается, современное искусство – кубики, квадратики – тоже нет. Матисс, Модильяни, Пикассо. Это мы любим.
Ипполитов : Если говорить о теме, то это, наверное, в первую очередь человек, фигура человека. А пейзажей – довольно мало, натюрмортов – совсем почти нет. При этом некоторые вообще делают такие странные композиции, некоторые, как Катя Нечаева, – абстракцию.
Катя Нечаева. Центр «Антон тут рядом»
Аркус: Катя соединяет цвета.
Ипполитов : Да. Ее работа именно с цветом.
Аркус: И ты заметь, когда Антон рисует сову или Андрюс – кота, у них все равно получается человек. У них у всех человеческие лица. Еще, например, у нас есть Ваня, он звезда. Он звезда из-за того, что Андрей Лошак однажды приехал к нам в центр, ему на встречу вышел Ваня, в своих брюках на подтяжках, очень высоко натянутых. Он выглядит как такой персонаж сталинского фильма конца 40-х годов. И так же разговаривает. И он говорит Лошаку: «Здравствуйте, Андрей Валерьевич. Я хотел вам сказать, что давно не было ваших программ. Я помню ваш эфир 12 февраля 98-го года на канале НТВ в 17:30…». И Андрей просто сел, обвалился. Он решил, что это мы такой аттракцион специально для него придумали. Но потом Ваня рассказал ему вообще просто про все эфиры, которые были в те годы, потому что это его любимый период. И тогда Андрей, конечно, понял, что это не розыгрыш. Ваня «повернут» на своем детстве. И рисунки у Вани тоже как будто иллюстрации из моих детских книжек. Это никто не мог бы сейчас воспроизвести так. А он и одевается так, и разговаривает так, и помнит, и воспроизводит.
– Как удается человека с аутизмом, который замкнут в своем мире, уговорить, что ли, выплеснуть его наружу, когда он рисует?
Ипполитов : Вообще это невозможно, я так понял из разговора с преподавателями. Невозможно это спровоцировать, этому можно только помочь, обеспечив какие-то условия.
Аркус: Здесь все зависит от желания самого человека и преподавателя. Заставить рисовать – невозможно. Но если человек с тобой в контакте, он может как бы пойти за тобой. Гораздо проще на самом деле, когда речь идет о ремесленных навыках, которым они тоже обучаются, – работать на гончарном круге, на швейной машинке, шкурить, делать всякие поверхности в декораторской мастерской. Тут все проще, потому что этот контакт, мотивация, обучение пошаговое, расписание и так далее. Это можно построить технологически. Что касается искусства, это, конечно, дар преподавателя и состояние человека. Это невозможно построить.
– А есть гении среди аутистов?
Аркус: Ровно столько же, сколько среди людей без аутизма. Я считаю, что это зеркальный мир. Понимаете? Есть бездарные, есть талантливые, есть гениальные, есть приспособленные к такому занятию, а есть – к такому. Этот миф, что люди с аутизмом гении, рожден просто из того, что мы узнали, что они, оказывается, могут рисовать, прекрасно обучаться музыке. Ну конечно! Они могут то же самое, что и мы. И таланта в них ровно столько же, сколько среди нас. Пропорции такие же. Понимаете?
– Как можно к вам в центр прийти? Можно ли приходить со своими детьми?
Аркус: Ну, разумеется. Только вы живете в Москве, а мы в Петербурге. Но можно приехать, в конце концов, это недалеко.
– Авдотья Смирнова и ее фонд «Выход» много работают по линии чиновников, государства, пытаясь институционализировать другое отношение к аутизму. Вам часто приходится сталкиваться с чиновниками?
Аркус: Чиновники… Помните, как у нас называется выставка? «Люди должны быть разные». Чиновники тоже бывают разными. Вот правда, совершенно не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Бывают люди из мрамора, но часто встречаешь полное понимание и желание тебе помочь. Только у них возможностей мало, потому что они обложены каким-то безумным количеством взаимоисключающих инструкций и всяких положений. Я, например, с изумлением узнала, что все законы, которые нужны, в общем-то уже приняты. И людей, которые хотят помочь их осуществлению, немало. Правда, это все не касается культуры. Здесь у нас с чиновниками, конечно, беда. А в социальной сфере как раз есть хорошие люди, но они очень-очень мало могут сделать.
«Это место, где замкнутый мир стал вдруг необычайно красивым и открытым»
Конечно, если бы такие центры, как у нас, были в каждом районе города, от этого была бы огромная экономия государству. Я все время пытаюсь объяснить и доказать, что мы не просим лишних денег из бюджета, мы просим просто услышать, что будет экономия для государства. Потому что содержание моего Ванечки, или Макса, или Русланчика, не дай бог, в интернате психоневрологическом – это мало того что убийство, это и расходы из бюджета. Мы тратим меньше на то, чтобы создать для этого человека пространство для жизни, чем государство потратит на психотропные, которых им нужно гораздо больше, чем обычным подопечным. Понимаете? Но в этом нас пока не слышат.
Руслан Сосиев. Центр «Антон тут рядом»
– Как вам кажется, что в этом плане эффективнее – участие во всех этих круглых столах и совещаниях или ваша попытка достучаться через искусство?
Ипполитов : Первое – это огромная работа над общественным мнением и общественным сознанием, а здесь уже конкретный результат. Эту выставку я смог сделать только благодаря нашим фондам, которые создали условия для того, чтобы все эти рисунки вообще появились, а потом сохранили все.
Аркус: Вы говорите: через театр, через кино, через живопись… Но это одна часть! Фонд «Выход» работает с системными изменениями, он работает для того, чтобы, условно говоря, такие центры не были в штучном количестве. И это тоже очень важно.
Чтобы такие центры были везде, чтобы пробить эту историю системно, нужна гигантская работа. Ее во многом выполняет фонд «Выход», фонд «Обнаженные сердца». И помните, вы спрашивали – как работать, если результата не будет. Он есть, и свои центры нужно открывать хотя бы для того, чтобы было наглядно видно: результата можно достичь. Одно двигает другое. Возьмите фильм «Антон тут рядом». Были призы, награды, письма, отклики. Но само по себе это все быстро бы заглохло. И одна работа с документами тоже мало что даст. Нужна работа и с обществом, и с государством. Здесь все взаимосвязано, и одно работает на другое. Нужно создание таких конкретных проектов, которые показывают, насколько все на самом деле возможно.
Мне просто ближе то, чем занимаюсь я. Я с документами совершенно не могу работать. И не потому, что я такая хорошая. Просто сил все меньше, а мне их дают ребята, сам центр. Если бы его не было, силы у меня уже давно бы закончились.
Ипполитов : Я могу сказать, что многое из того, что мы делаем, мы на самом деле делаем в первую очередь для себя. Я знаю про собственные ощущения. Жизнь – это ведь сплошные депрессии, и все время задумываешься, особенно после какого-то возраста, зачем вообще весь этот дурной мир существует, нафиг все это нужно. Но вот когда я приходил и работал в фонде и общался, мне самому становилось намного лучше. Я тогда заканчивал эту громкую выставку с сокровищами Ватикана в Москве – для «нормальных» людей, на которую все ломились, и параллельно работал вот с этими рисунками. Иногда у меня тоже вставал вопрос:ну зачем я все это делаю? Но соприкосновение с этим миром давало мне гораздо больше сил, чем что-либо другое. И я, работая над этой выставкой в «Царицыно», получил гораздо больше, наверное, чем сам центр. Думаю, что примерно то же чувствовали Елизавета Борисовна Фокина, директор музея-заповедника «Царицыно», и Наталья Юрьевна Самойленко, вместе с которыми это удалось сделать. Будучи социальным проектом, эта выставка в итоге, как мне кажется, превратилась в крупное художественное высказывание, которым я очень доволен. И я правда считаю, что это важное событие в современном искусстве, поэтому приглашаю всех эту выставку посмотреть. Это место, где замкнутый мир стал вдруг необычайно красивым и открытым.